О мате, похмелье и будущем хабаровчан рассказал Сергей Шнуров в эксклюзивном интервью для DVHab.ru (ФОТО)
С одним из самых ярких творческих людей российской современности, лидером группировки «Ленинград» Сергеем Шнуровым удалось связаться по телефону в ночь на пятницу — перед его воронежским концертом. Времени на разговор было немного – музыкант торопился на сцену, однако в беседе удалось коснуться самых неожиданных тем. Артист рассказал об отношении к мату и к чему его подтолкнули мартовские митинги, а также раскрыл секрет про похмелье и сделал пророчество для хабаровчан.
Сергей Шнуров является лидером и создателем группировки «Ленинград». Музыканты во главе со Шнуровым покоряют концертные площадки по всей России уже 20 лет. Вчера артисты представили новый клип на песню «Экстаз», главную роль в котором сыграл хабаровский актер, а уже в июне выступят на сцене «Платинум Арены».
— Сергей Владимирович, не так давно вы выдвинули предложение, чтобы алкоголь в России не продавали людям без высшего образования. Как вы до этого додумались?
— Мне показалось, это было весело. Ход мыслей у меня был очень простой. В последнее время все вопиют о падении нравов, падении образованности, о том, что просвещенческая парадигма у нас зашла в тупик. Я говорю, что знаю, как поднять престиж образования буквально одним ходом. Нужно продавать водку только после предъявления диплома о высшем образовании. Престиж высшей школы мгновенно скакнет до невероятных высот. Быстро закрепится ассоциация: пьяный – значит образованный. К сожалению, наша Дума не способна на такие умные решения, — сетует Сергей Шнуров.
— Известно, что вы озвучили немало мультфильмов, в том числе «Урфин Джюс и его деревянные солдаты» в прошлом году. Интересно, с каким мультперсонажем Сергей Шнуров ассоциирует себя сам?
— Когда я лепил свой образ – а лепил я его давно – основным героем у меня был Волк из «Ну, погоди!». Я во многом похож на него. Однако во мне есть также нечто от Винни-Пуха. Не нужно забывать и Карлсона – он тоже присутствует. Вот из этих трех ребят и состоит моя личность, точнее – ее творческое выражение. Получился интересный коктейль. А вообще я люблю мультфильмы, — признается лидер «Ленинграда».
— Поделитесь рецептами, как преодолеть скуку, тоску и похмелье?
— Мне обычно некогда скучать. Но если вдруг накатывает, стараюсь читать книги. Любимого литературного жанра нет, могу и медицинский справочник изучать. Но стараюсь все же читать как можно более широкий спектр литературы. Это, знаете ли, полезно для человека. Я даже намечаю себе – что именно должен прочитать, если вдруг накатит скука или просто появится свободное время. Иногда события подвигают на перечитывание определенных вещей. Например, эти митинги 26 марта заставили меня снова взяться за Тургенева и перечитать «Отцы и дети». Из книг обычно дергают цитаты. Я этого не люблю. Единственное, что себе позволяю, – процитировать немецкого философа Хайдеггера: «Язык – это дом бытия». С тоской проще. Это очень продуктивное чувство для творчества. В тоску надо медленно гулять. Есть еще одно состояние, которое часто испытывают многие люди. Это похмелье. Открою секрет – с похмой бороться невозможно. Ее можно только пережить, – делится Сергей Шнуров.
— Вы не раз говорили, что вам очень по сердцу Хабаровск. В крайний концерт «Ленинграда» «Платинум Арена» была забита под завязку. Многие приходили семьями. В связи с этим вопрос: ненормативная лексика, мастерски используемая вами в песнях, – она для всех?
— Хабаровск действительно один из моих любимых городов. Здесь живет самая верная «Ленинграду» публика. Зал реагирует на концерте мощно, энергично. Так же, как в самом Питере или, скажем, в Берлине. С удовольствием буду играть для дальневосточников в июне. Приходите все. Что же касается лексики… На самом деле маты никакого отношения к энергетике музыки и текста не имеют. Маты – это просто некая гиперболизация слова и его эмоциональный окрас. Ненормативная лексика сейчас используется все чаще, почти повсеместно – и в литературе, и в песенном жанре, в рэпе особенно. Это говорит только о том, что это уже разговорный язык. Он сейчас таков. Мат стал неотъемлемой частью разговорного русского языка. Пушкину в его время постоянно пеняли, что он пишет на таком простом, понятном каждому языке. Сегодня ровно такое же отношение к матерщинным словам. В этом нет ничьей вины. Язык – живой. В Америке еще совсем недавно слово fuck было табуированным. Сейчас «факают» даже политики с трибун. Мат становится матом только тогда, когда его запрещают. Мат – это ведь не только и не всегда ругательство. Можно ругаться и без использования обсценной лексики. Если человек хочет тебя оскорбить, он прекрасно обойдется без всякого посылания на… — рассуждает Сергей Шнуров.
— Можете сделать несколько пророчеств – что ждет нас в будущем?
— Всех нас так или иначе ждут перемены. Иначе и быть не может. Что же касается пророчеств, то я отнюдь не пророк. Вместо предсказаний скажу вам правду. Она состоит в том, что все мы рано или поздно умрем.
Источник
Сергей Шнуров: Для русского человека политика – это похмелье
Одно имя Сергея Шнурова способно собрать аудиторию Политехнического. Когда-то там яблоку негде было упасть на выступлениях Андрея Вознесенского, Евгения Евтушенко и Беллы Ахмадулиной, но времена переменились. Сейчас общее внимание приковывает человек, сделавший ставку на скандал. А разве ещё чем-то сейчас можно привлечь внимание зрителя? Именно так рассуждали организаторы публичной беседы со Шнуровым «От первого лица» и сделали ставку на эпатаж. Но уже с самого начала беседы все поняли, что просчитались. Организаторы были слишком легкомысленны, аудиторию, по словам модератора проекта Татьяны Малкиной, представляли мутанты, в хорошем смысле слова. И между ними был искренний, думающий человек – Сергей Шнуров. Его ответы были глубже поверхностных и дежурных вопросов, которые выбирал модератор. Поэтому на них и сосредоточимся.
–Рока в нашей стране никогда не было. И даже не мелькало ничего. А если и что мелькало, не заметил. Я всю жизнь играл рок-н-ролльные рифы, которые звучали в 70–80-е годы в школьных ансамблях. И вообще, я занимаюсь протестной музыкой.
Какой пример я подаю молодёжи? А почему вы решили, что я подаю ей пример и молодёжь на меня смотрит? Молодёжь вообще ни на кого не смотрит. А от слов своих я не отказываюсь и отказываться не собираюсь.
«Химкинский лес» наездом вряд ли можно назвать. Я пою от себя и лишь гипотетически рассматриваю ситуацию «А не спеть ли мне?». Это, кстати, цитата. А цитат в этой песне очень много. И поэтому «Лес» не такая прямолинейная песня, как её восприняло гражданское общество.
Когда я написал песню «Доширак», не преследовал цели убедить людей отказаться от этого продукта. Мне кажется, нет смысла людям, которые любят «доширак», запрещать его есть. Это их выбор и их вкус. Кстати, и я тоже приверженец «доширака».
Я никогда в этом театре не работал. Я – последователь доктора Хауса и, как и он, лечу людей.
Периодически задаю себе вопросы, как я живу и что делаю, вру ли я себе и если вру, то как с этим уживаюсь. Ответственность у меня есть, но я как-то сам с собой решаю эти вопросы.
Когда есть сцена, есть и игра. Чем и занимается вся наша политическая элита. Почему мне туда не хочется? Потому что у меня ощущение, что я присутствую на ёлке и мне показывают спектакль.
Если я ребёнок, который не проводит границу между сценой и жизнью, то выбегаю к охотнику и прошу его в зайку не стрелять, то пусть мне и дальше показывают спектакль. Надо лишь помнить, что к реальной жизни это имеет косвенное отношение. И это не мой путь, хотя я хорошо помню мальчиков и девочек из первых рядов, которые выбегают и спасают зайчиков.
Для меня настоящая жизнь – это то, что проводит границу между жизнью и смертью. Это или похмелье, когда меркнет свет в глазах, а ты просыпаешься с сожалением. Или любовь – а это чувство, пожалуй, посильнее похмелья будет. По степени близости к смерти.
Хочу ли я участвовать в балагане гражданского общества? Как бы я ни открещивался от этого, я всё равно участвую. Я задействован в каких-то социальных движениях, к сожалению. А мне бы хотелось быть в стороне и вообще даже не разговаривать на эти темы и не отвечать на подобные вопросы, а и дальше сочинять свои матерные частушки к своей радости и радости следующих поколений.
Когда мне хотелось нажраться, я всегда нажирался, и у меня выбора не было, с чего начинать. Всё в этой ситуации зависит от ситуации и душевного состояния. Выпьешь, бывает, стопочку и думаешь, что отпустит. Ан нет… Только через два дня понимаешь, что стопкой всё не ограничилось. Дело в том, что для русского человека политика – это похмелье. Оно у нас длится с 1917 года. Выпили раз, погуляли чуть-чуть, а похмелье до сих пор. Так что все остальные пьянки – это детский сад.
Продление выходных дней на месяц станет серьёзным ударом для предприятий малого и среднего бизнеса в России, считает глава Торгово-промышленной палаты Сергей Катырин. В связи с этим он обозначил ряд мер со стороны властей, которые помогут таким компаниям удержаться на плаву.
Моё глубокое убеждение, что мир вообще страшен. Мы приходим в этот мир с болью и кровью и уходим тоже все так же. И политикой эти проблемы не решаются. Они находятся в совершенно другой области – человеческих отношениях, и главные здесь две категории – добро и зло. Хотя все люди, которые приходят в эту жизнь, особенно в политику, говорят: «Мы сделаем этот мир лучше» И ведь ни одного чувака не было, который, придя в политику, сказал бы: «Братцы, я вам сделаю хуже». Не было ни одного. Но все всегда делают плохо.
Мне кажется, что проблемы добра и зла не будут решаться, сколько бы мы с вами об этом ни говорили. Прежде всего не будет меняться отношение к старикам. Мы живём от 20 до 40. Это те годы, когда мы интересны и наши поступки находятся в центре событий. До 20 мы ещё маленькие. После 40, ну, хорошо, после 50 мы уже никому не интересные старики. Жизнь закончена – и всё, до свидания. От этого идут все наши проблемы. Мы ведь и сами к старикам так относимся. И к детям точно так же, наплевательски. Об этом многие говорят, но говорить и что-либо делать – это разные вещи, как мне кажется.
Петь со сцены могут многие, а вот заниматься совершенствованием налоговой системы вряд ли кто может. Написал ли я песню на эту тему? Да. «Полный п….ц» называется.
В отличие от политиков я реально не понимаю, как здесь жить. Я не понимаю, как я буду стариться в этой стране. Но я понимаю, что мне здесь будет жить всё хуже и хуже. И ещё я хорошо представляю, сколько мне отложит Пенсионный фонд. Это будет сумма, над которой будет неизвестно, то ли смеяться, то ли плакать. Я понимаю, что все мы находимся в каком-то замкнутом кругу. Мы прекрасно видим все проблемы и язвы нашей страны, все прекрасно понимают, что болит. Мы диагноз ставим безошибочно. Но что с этим делать, никто не знает.
Хотелось ли мне, чтобы что-то в нашей жизни изменилось? В последний раз мне хотелось в 1991 году, а потом перехотелось. Спросите, как будут жить наши дети? Отвечу: мне их жаль. Наша жизнь ужасна, и этот ужас от невозможности пути. Видимо, нам предложена самая последняя модель пешеходной дорожки. Мы в клетке, из которой нет выхода.
В моей жизни были примеры – все они из недавней истории России, – когда клетку эту раскачивали. В 1991 году даже её раскрыли и выбежали. А потом оказалось, что выбежали в никуда. И вроде бы что-то изменили, а на самом деле у меня глубокое убеждение, что все остались там же, как и психология советского человека внутри каждого из нас. Остался и ужас бытия, он ведь никак не связан со сменой политических ситуаций в стране.
Главное и, наверное, единственное достижение событий 1991 года – сейчас читать можно всё, что захочешь. Даже Ходорковского. Предвижу вопрос о Ходорковском. Как я к нему отношусь? Я не знаю, что с ним. Но по-человечески я бы его отпустил, даже несмотря на то, что совершил он что-то. Про возвращение ему компании «ЮКОС» – не знаю. Мне никогда не приходилось отнимать такие дорогие игрушки. Даже в детском саду. Поэтому не знаю, вопрос явно не ко мне. Хотя задуматься тут можно. Был бы ЮКОС, не отдал бы, конечно. Но ведь его уже нет. История эта туманная, и то, что пишут одни издания, опровергают другие. Я поэтому не могу прийти ни к какой точке зрения. К сожалению или к счастью.
Что такое гражданское общество? Не знаю, что это такое. Так же, как не знаю, кто такие инопланетяне. И тех и других мне никогда не приходилось видеть. И надежды увидеть совсем нет.
Думаю, что в ближайшее время честные выборы в России невозможны. Да и не нужны. Хотя этот вопрос не ко мне. Но сугубо лично я считаю, что выбор страны очевиден. Разве непонятно, что наш сегодняшний выбор – это Стас Михайлов. Вы говорите, что это коммерческий проект? Но фильм «Звёздные войны» тоже коммерческий проект, но проект отличный! Может быть, это дело вкуса. Но мне кажется, всё, что в нём есть, – сплошной диссонанс: от подачи материала до манеры одеваться. Меня напрягает, когда я слышу какую-то корявинку, ерундовинку, если, конечно, это не является творческой задачей. А у Михайлова – сплошная ерундовинка.
Я говорю о своих ощущениях в мире, где я родился и где мне суждено умереть. Говорят, что у нас нет национальной идеи, а патриотизм нужно воспитывать. Это глупое решение, патриотизм невозможно привить каким-то искусственным способом. И вообще, думаю, что этот момент был упущен. Как и национальная идея, сверху не спускается. В Америке – всё понятно. Их национальная идея формулируется просто: «Из грязи в князи». А у нас такого нет.
Высоцкий сказал, что настоящие поэты умирают рано. Когда мне стукнуло 32 года, я подумал, что всё мною сделано и мне, видимо, пора. И я прилагал большие усилия, но ничего не вышло. Значит, я не настоящий поэт.
Для многих молодых людей эмиграция – выход. Будь я помоложе, честно, я б уезжал отсюда. И хотя везде нет совершенства, я предпочёл бы жить там, где гораздо теплее.
Источник
